«Владыка Филарет старался загладить наши раны»: воспоминания архимандрита Василия (Коржича)

Сегодня — годовщина смерти Митрополита Филарета, первого Патриаршего Экзарха всея Беларуси. Он почил на Святках, а значит, его память всегда будет приходиться на светлые дни. Такими же являются и воспоминания всех, кто общался с Митрополитом.  Сегодняшний материал — благодарная память дорогому Владыке от архимандрита Василия (Коржича).

Отец Василий поступал в Московскую духовную семинарию в 1975 году — как раз в то время, когда ее ректором был назначен Владыка Филарет, а после, будучи Волковысским благочинным, много поездил с Митрополитом по всей Беларуси.

«Вдумчивая любовь Владыки»

В первую очередь вспоминается время, когда Владыка Филарет был ректором Московских духовных школ. Это было хорошее, интересное время. Владыка понимал, что верующим людям непросто, а в особенности тем, кто хотел поступать в семинарию. Кого-то вызывали в военкомат под видом проверки документов, а на деле пытаясь склонить к сотрудничеству с органами, кого-то срочно забирали в армию, а некоторых даже помещали в психиатрическую лечебницу. Всё это было.

Поэтому руководство Духовных школ и, в первую очередь, Владыка Филарет, относились к нам с особенной любовью, стараясь загладить эти раны.

Владыка распорядился, чтобы семейные студенты имели оплачиваемое послушание, это было очень важно. Кто-то в московских храмах нес послушание чтеца, кто-то — на просфорне, кто-то занимался мелкими ремонтными работами. Всё это оплачивалось, поддерживая молодую семью. И в этой заботе была видна вдумчивая любовь Владыки.

Конечно, Владыка Митрополит старался вкладывать в нас богословские знания. Ведь поступавшие в то время люди знали только то, что рассказал им приходской батюшка. Литературы тогда не было, за книгу нужно было отдать месячную зарплату, и сами священники зачастую были неграмотными. Поэтому, когда мы начали углубляться в учебу, мы многому поражались. Нам приносили книги так называемые «книжные жучки»: люди, которые торговали запрещенной литературой на свой страх и риск. Я поражался их смелости, ведь за это могли арестовать. Порой едешь в Москву, чтобы что-то приобрести, а тебя водят по дворам, чтобы ты не запомнил адрес… Пришел я к одному такому торговцу, а у него чего только нет! Мне запомнилось дореволюционное издание св. Иоанна Златоуста. Представьте себе: полное собрание сочинений, которое еще никто не открывал. Мы такого никогда не видели.

Еще для Владыки Филарета было принципиально важным, чтобы мы приобщались к светской культуре. Мы выезжали в Москву, посещали театры, оперу, музеи. Нам очень понравилась опера «Иван Сусанин» и балет «Щелкунчик». Владыка не раз говорил, что в будущем нас ждут встречи с разными людьми и разговоры на самые разные темы. А если у батюшки узкий кругозор, можно потерпеть фиаско. Он нас готовил к тому, чтобы это не произошло.

Все мы, кто учился под началом Владыки, видим, что наша семинарская жизнь очень отличалась от жизни в современных духовных заведениях. И всё это благодаря авторитету Владыки Митрополита, в первую очередь, и его доброго к нам отношения.

«Это были лучшие годы моего служения в Церкви»

Когда Владыка приехал в Беларусь, началась совсем иная эпоха. Для нашей страны это была великая милость, начало возрождения духовной жизни. И это совершалось на наших глазах.

Мы все знакомы с лозунгом «Свобода, равенство и братство». Это не стало реальностью в жизни страны, но, как мне кажется, осуществилось в церковной жизни при Владыке Митрополите. Гонения на веру хоть еще и были, но не причиняли сильного вреда нашему душевному здоровью, потому что в лице Владыки мы имели любящего отца, который нас всегда защищал. Это были лучшие годы моего служения в Церкви. 

Хотя годы были непростые. Мы с Владыкой часто освящали восстанавливаемые храмы. При закрытии утварь и иконы из этих церквей свозились в одно место, а потом забывалось, что и откуда прибыло. И когда храмы восстанавливались, начинались споры и тяжбы: «Отдайте, это наше». «Нет, наше!» Владыка во всём старался проявить мудрость и терпение.

Порой бывали случаи, от которых современные епископы надолго были бы выбиты из колеи. Но Владыка Митрополит сохранял удивительное самообладание и терпение. Однажды он посещал приход другой епархии и по дороге заехал в один храм: его интересовали там некоторые элементы церковного интерьера. А местный епископ поднял шум: как это так, почему его не уведомили, что Митрополит заедет в его храм?! Владыка Филарет молча слушал эти возмущенные слова и внутренне молился за наглеца. А впоследствии даже защитил его от больших неприятностей. Я знаю это, потому что был свидетелем того случая. Вот это — духовная победа над злом и христианское к нему отношение.

Владыка очень ценил людей-тружеников, людей, которые всю жизнь работали в поле, в колхозе.  К нему однажды приблизилась старушка: «Разрешите поцеловать ручку». А Владыка ответил ей: «Что ты, это я тебе должен руки целовать. Ты столько за свою жизнь потрудилась». 

С большим почтением Митрополит относился и к ветеранам войны. Мы как-то совершали Литургию в деревне Самуйловичи Мостовского района. И ветеран войны из этого прихода попросил благословить его больную жену. Владыка Филарет через всё село пошел в эту деревенскую избу, чтобы принести радость этой семье. Он зашел — и у всех сразу посветлели лица. Он умел ободрить.

Владыка любил тружеников и сам в своем деле был великим тружеником и созидателем. Если бы каждый священник, монах, церковный деятель так трудился, отдавая себя всецело на служение Церкви, было бы гораздо светлее и радостнее жить.

«Владыка был милосердный, не помнил зла»

Если сказать словами акафиста, от Владыки никто не ушел тощ и не услышан. Мне кажется, он глубоко чувствовал человека в его греховном состоянии, понимал, что требовать многого нельзя — мир-то падший. Поэтому у Митрополита ни о чём не было поверхностного суждения, он не делал акцента на мелочи. Вот это было для него характерно.

Был в моем служении момент, когда я совершил неправильный поступок, проявил своеволие. Думал, что Владыка надолго на меня осерчает. Это был 1979 год. Но, к моему удивлению, на собрании благочинных, где все батюшки были уже солидные — в митрах, с крестами с украшениями, — Владыка обратился ко мне со словами: «Ну хватит тебе, отец Василий, среди благочинных быть белой вороной». И возложил на меня крест с украшениями, произнеся: «Аксиос». Вот такой Владыка был милосердный, не помнил зла.

И такую милость я часто наблюдал и по отношению к другим. Если нужно было кого-то пожурить, Владыка журил. Но делал это всегда кратко и убедительно. Помню, на одной из служб верхним хором управлял священник, который сильно провинился, на него поступали жалобы. Священник этот имел тенор, как у Козловского, и очень этим гордился. В Великом славословии есть момент, когда тенор солирует: «Яко согреших, согреших Тебе». Владыка Филарет в Царских вратах повернулся и сказал: «Да, отче, это правда». И всё. Это исправило священника моментально. Он понял, что Владыка всё знает, всё понимает. Казалось бы, одна фраза — и такой эффект.

Когда Владыка освящал наш храм в Волковыске, собралось очень много людей — прихожане, спонсоры, районное начальство. Владыка для всех нашел доброе слово и создал такую дружелюбную атмосферу, сохраняя при этом величие, что даже далекие от Церкви люди почувствовали это.

Еще один штрих: Митрополит никогда не делал замечаний во время трапезы. Где нас только ни угощали: и в деревенской избе, и в школе. А однажды в Зеленевичах Брестской области для нас накрыли стол в кинобудке Дома культуры. Мы сидели там и в окошко видели, как внизу по залу ходят люди. Владыка только заметил: «Да, такого со мной никогда не было». А если в деревенском доме подавали слишком обильную, тяжелую пищу, он тоже никогда не акцентировал на этом внимание, мог сказать только: «Матушка, чай давай».

Все мы знаем, как Владыка умел пошутить. Помню, мы отмечали какой-то юбилей, было приглашено много священников. Среди них был отец Евгений Парфенюк, маститый протоиерей. Он был из священников, которые воспитывались еще до 1939 года при Польше и привыкли к некоторым вещам, которые для нас в новинку. Отец Евгений за обедом встал и сказал: «Благословите, Владыка, спеть “Сто лят”». А Владыка не растерялся: «Нет, отец Евгений, зачем ограничивать милость Божию? Только Многая лета!»

pokrovgrodno.org