Прмч. Серафим (Шахмуть), архим. Жировицкий (+ ок. 1946)

Память 24 августа / 6 сентября, 15 / 28 октября 

В миру Шахмуть Роман Романович, родился в 1901 году в деревне Подлесье Ляховичского уезда Минской губернии в многодетной семье крестьян-бедняков. С детства Семена влекло к Церкви: в то время, как все играли в обычные игры, он часто из палочек делал крестики, надевал в качеств епитрахили передник и начинал «править службу». В 1915 году умер глава семьи, и все заботы по воспитанию детей легли на плечи матери Елены.

Несмотря на крайнюю нужду, мальчик закончил Ляховичское двухклассное народное училище.

В 1921 году бывший Ляховичский уезд оказался на территории Польши. Год спустя Семен Шахмуть поступил в Жировичский Успенский монастырь.

1 апреля 1923 года Семен принял монашеский постриг с именем Серафим. Благодаря хорошим певческим способностям, ему было поручено клиросное послушание, и он стал хорошим регентом и уставщиком.

В 1926 году его рукоположили в иеродиакона, а вскоре — в иеромонаха. Рукоположение совершил архиепископ Пантелеимон (Рожновский).

Иеромонах Серафим отличался как проповедник, чем обратил на себя всеобщее внимание.

В 1938 году участвует в многолюдных крестных ходах с Жировичской иконой для сбора средств на ремонт монастыря. Икона в специально оборудованном возу впервые в истории была вынесена из монастыря и начала объезжать города и веси Гродненской епархии. Богослужения совершались не только в храмах, но и в частных домах. Вместе с отцом Серафимом деятельное участие в этих крестных ходах принял его близкий друг священник Григорий Кударенко, впоследствии архимандрит Игнатий. Богу было угодно свести этих двух людей вместе, на четыре года войны объединить их усилия в деле миссионерского служения Православной Церкви в пределах Восточной Беларуси.

В конце 1939 года отец Серафим был возведен в сан игумена, позднее — в сан архимандрита.

В августе 1941 года по поручению митрополита Пантелеимона (Рожновского) архимандрит Серафим и священник Григорий Кударенко выехали в направлении Минска на оккупированные немцами территории для налаживания церковно-приходской жизни там, где она была разрушена большевиками.

Стремясь охватить как можно больше населенных пунктов, миссионеры направились в дорогу не поездом, а на лошадях. По дороге в Минск они посетили ряд селений нескольких районов Минской области, где в недавнем прошлом действовали церкви. Везде они собирали от верующих прошения на имя митрополита Пантелеимона с просьбой об открытии приходских церквей, везде совершали богослужения, осматривали сохранившиеся церкви, избирали строительные комитеты для их ремонта, крестили детей, отпевали умерших, неустанно проповедовали. После прибытия в Минск отец Серафим и отец Григорий служили в Преображенской церкви бывшего женского монастыря.

В январе 1942 года, после непродолжительного служения в Минске, архимандрит Серафим и священник Григорий Кударенко, получив пропуск, отправились дальше в Восточную Беларусь, в сторону Витебска, с целью миссионерской проповеди. В Витебске отцом Серафимом была написана краткая корреспонденция, напечатанная в газете «Новый Путь», в которой рассказывалось об открытии церквей, описывалось, с какой радостью приветствуют это верующие, в том числе молодежь и даже дети. Эти высказывания отца Серафима в дальнейшем были занесены в протокол следствия. После Витебска миссионеры посетили ряд городов и сел Восточной Беларуси.

Некоторое время они служили в Гомеле, сделав его центром своей проповеди, одновременно часто посещая окружные приходские храмы. Недалеко от Гомеля, в Чёнках, миссионеры открыли женский монастырь, собрав 30 сестер. Правда, монастырь просуществовал недолго, его закрыли в 1943 году.

Затем миссионеры выехали в Бобруйск и через некоторое время возвратились в Минск, завершив таким образом свою поездку. Во время своей поездки в годы войны ими было открыто 74 храма.

Во время путешествия проповедникам не раз приходилось бывать в затруднительных ситуациях. В поездке отец Серафим смертельно заболел, у него открылся абцесс. Отец Серафим настолько страдал, что мог взбираться на кровать только при помощи табуретки. Однажды, когда он был в спальне, начался налет советской авиации. Вдруг отец Серафим услышал голос, повелевший ему покинуть спальню. Тот же голос повелел позвать и отца Григория. Повинуясь, архимандрит Серафим с трудом добрался до кухни. Когда и отец Григорий пришел на кухню, в дом, где они находились, попала бомба. Один из осколков, не задев важные органы, вскрыл абцесс. Через пробитое отверстие вытек весь гной, вскоре это место зажило, и отец Серафим стал совершенно здоров. Таким образом, по Промыслу Божиему, фактически произошла операция без вмешательства хирурга-человека.

Везде, где побывал отец Серафим, он собирал материалы о тех преследованиях, которым подвергалась Православная Церковь в Беларуси в довоенные годы. В этих материалах говорилось, что ко времени посещения им Восточной Беларуси на всей территории «…не было ни одного епископа, причем нигде не было (за исключением Орши) ни одного открытого для богослужения храма; что духовенство в большинстве своем и повсеместно было сослано, заточено в тюрьмы, а многие даже расстреляны; что церкви были превращены в клубы, театры, амбары… и многие из них разрушены; что почти всё церковное имущество было разгромлено и уничтожено безбожниками». По настоянию немцев эти материалы о большевистских гонениях на Белорусскую Церковь были переданы отцом Серафимом некоему Кольбауху из отдела пропаганды, и их дальнейшая судьба неизвестна.

В 1943 году отец Серафим был назначен настоятелем Свято-Духовой церкви Минска (ныне кафедральный собор).

В Минске отец Серафим принял на себя добровольное попечение над больницами города, инвалидными домами и детскими приютами. Его можно было часто видеть посещающим людей, обездоленных войной. Он исполнял свой пастырский долг неукоснительно строго.

В июне 1944 года, перед освобождением Минска советской армией, отец Серафим и отец Григорий выехали в Гродно, где стали служить в храме монастыря Рождества Пресвятой Богородицы. В Гродно они ходили по лазаретам: проповедовали, причащали раненых.

6 сентября 1944 года миссионеры были арестованы в Гродно за «пособничество немецким оккупантам». В течение 5 дней их допрашивали в Гродно, а потом перевезли в Минскую тюрьму.

На допросах арестованные священники держались с мужеством. Не скрывая от «следователя» своих взглядов, отец Серафим на вопрос о том, что он говорил во время проповедей, когда ездил по Беларуси, прямо сказал, что часто обращался к народу примерно со следующими словами: «Россия была верующая. Верили наши предки, деды, прадеды, отцы, и теперь мы вновь заживем счастливо через веру. Нехорошо, что безбожники закрывали наши святыни, что ваши отцы и матери умирали без напутствия Святых Таин и хоронились без священника, а дети росли некрещеные и не венчались…» Такие проповеди, по свидетельству отца Серафима, произносились им и отцом Григорием часто и повсеместно.

Вот типичный, в ряду многих, допрос отца Серафима, состоявшийся 5 декабря 1944 года:

«Вопрос: Вам сейчас предоставляется полная возможность рассказать о своей принадлежности к немецким контрреволюционным органам. Рассказывайте!

Ответ: Агентом немецких контрреволюционных органов я никогда не был.

Вопрос: Ваши показания не правдивы. Вы все время скрываете, что являлись агентом немецкой контрразведки.

Ответ: Мои показания правдивы, агентом немецкой контрразведки я не являлся.

Вопрос: Вторично предлагаю рассказать о своих связях с немецкими контрразведывательными органами.

Ответ: О своих связях с органами рассказал всё, других показаний по этому вопросу дать не могу».

Допрос этот, как значится в протоколе, был начат в 13:00, а закончен в 16:15, продолжаясь, таким образом. 3 часа 15 минут. Записано же в протокол было только то, что нами воспроизведено. Одному Богу известно, что пришлось пережить на допросах арестованным. Неудивительно, что, согласно медицинской справке от 31 декабря 1944 года, имеющейся в следственном деле, которая подписана врачом внутренней тюрьмы, архимандрит Серафим в свои неполных 43 года страдал неврозом сердца. Их продержали под «следствием» ровно 10 месяцев, так ничего и не добившись.

7 июля 1945 года особым совещанием при НКВД СССР отец Серафим был приговорен к 5-ти годам заключения в концлагере.

Отца Серафима и отца Григория отправили в разные лагеря на расстоянии 12 км друг от друга, находившиеся в Горьковской области, но им удавалось поддерживать связь друг с другом до смерти отца Серафима.

По воспоминаниям племянницы Надежды, из концлагеря отец Серафим сначала присылал им письма, просил посылку, ему отправили передачу и получили ответ, где он просил прислать, указывая на болезнь, еще чеснока и ягод. Но после второй посылки ответа уже не было. С этого времени связь с родными прервалась.

Пасху 1946 года отец Серафим встретил в концлагере. По рассказу одного из духовных чад батюшки, переданном монахиней Полоцкого монастыря Наталией, в этот день он радостно приветствовал своих собратьев по заключению: «Христос воскресе!» Это вызвало ярость лагерного начальства, и в наказание его поместили в карцер, где он находился по пояс в воде. Исповедник уже не надеялся выйти оттуда живым, но его силы были укреплены явлением Божией Матери с великомученицами Варварой и Анастасией Узорешительницей.

Отец Серафим скончался приблизительно в 1946 году в тюрьме НКВД СССР, по официальной версии — от сердечной недостаточности.

28 октября 1999 года архимандрит Серафим был канонизирован Синодом Белорусской Православной Церкви как местночтимый святой Белорусской Православной Церкви.

Причислен к лику святых новомучеников и исповедников Российских для общецерковного почитания в августе 2000 года на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви.

Тропарь, глас 5

Соборе новомучеников и исповедников наших веру добре сохранивше в терпениих, бедах и напастех яко столпи непоколебимыя устоясте молите о нас веру непоколеблему соблюсти и спастися душам нашим.

Кондак, глас 3

Священномученицы земле нашея в тяжких испытаниях победы знамя пронесосте и венцы неувядаемии приясте. Богу угодивше о нас Христа молите да спасет души наша.