“Пресвятая Троица и Святое Семейство как образы бытия и спасения человеческого рода” – доклад на Межхристианской и межрелигиозной ассамблее «Семья Божья. Семья человеческая», Барселона (Испания)

Сердечно приветствую всех вас и благодарю за предоставленную возможность поделиться некоторыми размышлениями о том, что означают для нас образы семьи в духовной, личной и общественной жизни.

Прежде всего, мне хотелось бы подчеркнуть, что из всех значений такого слова, как «образ», я имею в виду понятие «икона»: в христианской лексике русского языка они являются абсолютными синонимами. Именно это и помогает нам не терять свою личность в мире, который наполнен фальшивыми образами потребления, удовольствий и успеха любой ценой.

Все мы в своих странах и обществах становимся свидетелями того, как содержание и смысл современной жизни превращаются в товар и обесцениваются. Бытие человека утрачивает свою изначальную значимость как образа и подобия Самого Бога — Творца и Вседержителя всего, что Им сотворено.

Средства массовой информации, массовой культуры и массовой рекламы с малых лет приучают человека к тому, что образ его личности подобен одежде: варианты своего внешнего и внутреннего образа легко создавать и примерять, обновлять и радикально изменять. Да и сама  жизнь для многих подобна игре, во время которой можно запросто войти в какой угодно образ… Вот только не из всякого образа можно с легкостью выйти, а маска зла, порока или безумия может накрепко прирасти к лицу.

И в результате для человека уже не остается смысла в том, чтобы стремиться быть чем-то цельным и кем-то определенным, потому что достаточно всего лишь казаться им в зависимости от обстоятельств.

Не случайно среди русских народных присловий есть дельный совет: «когда что-то кажется, надо перекреститься». То есть, вспомнить о Боге.

Смысл христианской жизни — быть достойным образом и подобием нашего небесного Отца. Образ совершенного человека явил нам Сын Божий — Сын Человеческий Иисус Христос. Именно Он научил нас обращаться к Богу «Отче наш» в главной христианской молитве (Мф. 6: 9–13)); именно Он ободрил нас на все последующие века и тысячелетия, сказав, что «Дух Святый, Которого пошлет Отец во имя Мое, научит вас всему» (Ин. 14: 26).

С тех пор и по сей день цель нашей жизни и нашей веры состоит в том, чтобы жизнь и вера были насыщены Святым Духом. И это возможно в том случае, когда мы становимся способными ощутить дыхание Бога в другом человеке. Как говорил византийский богослов святой Максим Исповедник, проникновение Бога в человека и взаимное проникновение людей в самую суть друг друга в поисках Бога — это и есть любовь, о которой повествует Писание.

Священное Писание — это богочеловеческая реальность; это отнюдь не человеческая речь о Боге, но само Божие Слово, обращенное к людям. Книги и главы, откровения и стихи, обличения и пророчества Священного Писания о любви есть не что иное, как плод синергии, или «сотрудничества» людей и их Творца. При этом Божие Слово вынуждено быть в определенной степени ограничено пределами человеческих способностей воспринимать его и передавать услышанное другим людям.

Каждый человек находится в конкретных социально-культурных рамках. И поэтому его религиозность всегда будет связана с его культурным окружением. В свою очередь, и Божественное Благовестие, выражаясь человеческим языком, облекается в образные и понятийные формы определенной национальной культуры.

Пророк не сможет передать людям содержание ниспосланного ему откровения, если оно не будет связано с контекстом культуры, в которой живет и сам избранник Божий, и адресат откровения. А таким адресатом, как свидетельствует история, может быть группа людей, народ или весь род человеческий.

Прежде чем Откровение станет Священным Писанием и сделается достоянием людей, оно должно быть сформулировано на национальном языке и облечено в конкретный культурный контекст. Именно поэтому религия всегда глубоко укоренена в личной ситуации человека, в географическом пространстве его народа и во времени его исторического бытия. И в этом контексте религия обретает то или иное выражение своего исторического лика, черты которого проступают в земной Церкви.

А смысл исторического бытия человека как раз и заключается в той любви, о которой говорят священные книги Библейских религий: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душою твоею и всем разумением твоим… возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Мф. 22: 22: 7–39).

В способности проявлять такую любовь Православие видит цель жизни, называя ее «обожением». Святой Максим Исповедник говорит о нем так: «Обожение есть всеобъемлющее начало и граница всех времен и веков и того, что есть во времени и в веке». А затем он добавляет очень важную мысль:  «…это и выход из того, что по природе ограничено».

Преодоление ограничений… Это — мечта человека возноситься в небо и погружаться в глубины, знать всё обо всём и всё уметь. Иными словами, это мечта о возвращении в потерянный рай, где для человека не было никаких пределов, кроме предупреждения о том, что есть смерть.

История и пример Святого Семейства представляют собой образ преодоления всех преград, стоящих на пути встречного движения Бога и Человека Друг ко другу.

Жизнь всех и каждого из членов Святого Семейства — это сама любовь в ее наивысшем проявлении, какое только возможно в мире людей. Эта любовь преодолела все сомнения в себе и в родном человеке, потому что не допускала сомнения в Боге. Она преодолела опасности, тревоги и боль, потому что доверяла Богу и Его любви. Она стала в полном и в буквальном смысле Божественной любовью, и потому оказалось способной охватить весь мир.

Позволю себе вспомнить имя богослова ХХ века Ханса Урса фон Бальтазара. Он говорил, что две тайны лежат перед человеком: тайна вечности и тайна времени. Первую раскрывает нам Святая Троица, вторую — жизнь Святого Семейства. Здесь вечность вступила во время, и время было  приглашено в вечность. Какой болью о мире наполнены его слова о том, что время, отделенное от вечности, убивает! Сколько мужественного смысла в его словах о том, что вечность, отделенная от времени, не живет!..

Два великих ума Восточной и Западной Церкви, два великих христианских сердца — Максим Исповедник и Ханс Урс фон Бальтазар подают друг другу руки через века, богословствуя о любви и солидарности в их высшем смысле и проявлении.

Господь наш Иисус Христос Своей земной жизнью, крестной смертью и тридневным Воскресением призывает человеческий род к внутренней солидарности и к единству с Творцом. Именно поэтому христианское понимание человеческой солидарности имеет сотериологическое измерение, которым в свою очередь утверждается церковная практика в сферах общественного служения и социальной ответственности.

Латинское слово «solidus» переводится как «прочный». Это дает нам право утверждать, то прочность христианских позиций в мире во многом зависит от того, насколько сами христиане солидарны друг с другом.

Мы можем активно сочувствовать нашим мнениям, образам действий или пониманию интересов или принципиально не соглашаться с ними, спорить и отстаивать свое видение проблем и способов их решения. Но всё это не должно подрывать корневую основу нашей христианской прочности, нашей внутренней и внешней солидарности.

В Новом Завете  мы находим однозначную иерархию принципов, которые являются залогом прочности наших христианских позиций в земном мире и в земном времени: «Теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь», — свидетельствует святой апостол Павел. А затем он уточняет: «Но любовь из них больше» (1 Кор. 13: 13).

Мы все ратуем о справедливости, но она бывает весьма спорной и даже легко превращается в насилие там, где ее пытаются утверждать без любви. Причем, речь не идет о любви человеческой: от нее до ненависти, как известно, один шаг. Справедливость извращается там, где забывается божественное измерение любви к человеку.

Мы не можем быть столь же долготерпеливы и милостивы, как наш Бог. Мы хотим утверждения нашей правды здесь и сейчас! Такой бескомпромиссности требует наша вера, основами которой мы не поступимся ни перед кем и ни перед чем. И мы не можем не надеяться на торжество справедливости еще при нашей земной жизни, потому что мы — земные люди, а вера и надежда — это самые глубинные свойства наших человеческих сердец.

Но только одно из всех переживаемых человеком состояний свойственно также и Богу: любовь. Потому она больше и надежды, и веры. И я уверен, что когда мы воскресим в памяти своё самое сокровенное воспоминание о семье в своей собственной жизни, мы увидим в ней ценность рая как отчего дома, места покоя и любви, место мечты, — мечты осуществленной и одновременно неисчерпаемой.

Собор Святого Семейства в этом прекрасном городе Барселоне, его история и его будущее да будут свидетелями искренности наших стремлений жить единой семьей с Богом и со всем человеческим родом!

Благодарю за внимание. 
 

+Филарет
Митрополит Минский и Слуцкий,
Патриарший Экзарх всея Беларуси 

4–6 октября, Барселона (Испания)