Доклад “Экология и экономия: мир как продолжение телесности человека” на конференции «Человек —домоправитель творения Божия» в Бозе (Италия)

        Ваше Высокопреподобие, досточтимый отец настоятель!

Дорогие отцы, братья и сестры! Дамы и господа!

Позвольте мне сердечно приветствовать отца Энцо Бьянки с монашествующей братией, организаторов, гостей и всех участников конференции. Мы сердечно благодарим монашескую общину в Бозе за теплое приглашение к участию в этом форуме.

 Мое сердце всегда хранит добрую память о вашем монастыре, который ежегодно инициирует подобные встречи, столь необходимые для нашего совместного свидетельства перед миром о Христе Спасителе и Его Церкви. Вашему вниманию предлагаются скромные размышления на тему «Экология и экономия: мир как продолжение телесности человека».

В нашем мире нет ничего неважного и случайного, в нем все связано со всем – эта простая, но очень важная истина была известна человечеству достаточно давно.  Об этом знали древние философы, например неоплатоники c их учением об иерархичности и единстве бытия. Представления об этом содержатся даже в фольклоре: так, одна из героинь сказок, собранных братьями Гримм, случайно обжигается, в результате чего, по сюжету, и происходит всемирный потоп. У недавно скончавшегося Рэя Бредбери есть рассказ, в котором повествуется, как гибель бабочки в далеком прошлом влечет за собой радикальные последствия в будущем.

В принципе, можно сказать, что представления о всеобщей  взаимообусловленности являются признанным научным фактом: даже незначительные влияния на ту или иную систему могут иметь глобальные непредсказуемые последствия, причем эта неопределенность и неясность нарастает с течением времени. Бабочка, взмахивающая крыльями в Америке, может вызвать землетрясение в Индонезии. Эдвард Нортон Лоренц, известный математик, назвал это явление «эффектом бабочки».

Для библейски мыслящего человека во всем этом нет ничего удивительного. Мы верим и знаем, что Господь премудростью основал землю, небеса утвердил разумом (Притч. 3: 19) — это та данность, которую одни попытаются описать в границах теории хаоса, а другие — в границах учения о Божественном Промысле. Может быть, наши святые отцы и не много писали о роли бабочек в судьбах мира, но о роли такого представителя земной фауны, как человек, они, вслед за Библией, писали очень и очень много. 

Бог говорит падшему и нераскаянному Адаму: Проклята земля за тебя; со скорбью будешь питаться от нее… в поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься (Быт. 3: 17-19). Причина всех несовершенств в этом мире — Ветхий Человек, восставший против Творца, а вместе с тем — и против всего творения. Несовершенства человека дедуцируют несовершенства всего возглавляемого им творения.

 Однако причина и возможность всякого совершенства в этом мире — Новый Человек Иисус Христос, Сын Божий и Спаситель мира. Посему и говорит апостол Павел: Творение с надеждою ожидает откровения сынов Божиих, потому что тварь покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего ее, в надежде, что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих. Ибо знаем, что всё творение совокупно стенает и мучится доныне; и не только [она], но и мы сами, имея начаток Духа, и мы в себе стенаем, ожидая усыновления, искупления тела нашего (Рим. 8: 18-24). Обратим внимание, что дарованное на Кресте искупление предназначено не только человеку, но и всему творению, во главе которого человек поставлен и из которого он не может быть изъятым и противопоставленным.

Это — прямое следование из догматических представлений о мире как о Церкви Божией: Вселенная есть Храм Божий, поэтому определенные связи и отношения в этом мире мы можем постичь только в экклесиологическом видении вещей. Что здесь прежде всего имеется в виду?

Позвольте мне обратить ваше внимание на известный фрагмент Первого послания к Коринфянам: Все мы одним Духом крестились в одно тело… и все напоены одним Духом. Тело же не из одного члена, но из многих. Бог расположил члены, каждый в [составе] тела, как Ему было угодно… Теперь членов много, а тело одно. Не может глаз сказать руке: ты мне не надобна; или также голова ногам: вы мне не нужны. Напротив, члены тела, которые кажутся слабейшими, гораздо нужнее, и которые нам кажутся менее благородными в теле, о тех более прилагаем попечения… Бог соразмерил тело, внушив о менее совершенном большее попечение, дабы не было разделения в теле, а все члены одинаково заботились друг о друге. Посему, страдает ли один член, страдают с ним все члены; славится ли один член, с ним радуются все члены (1 Кор. 12: 12-27).

Апостол в процитированном отрывке послания к Коринфянам от аналогии единства человеческой природы переходит к идее единства Церкви: каждый из нас, являясь органом или частью единого Тела Церкви,  выполняет свою личную функцию, притом сама эта функциональность возможна только в составе целого. От нашей слаженности, от личного нашего взаимодействия во Христе зависит и история нашей личной жизни, и история всей Церкви.

В приведенном фрагменте Писания телесность человека прообразует «телесность» Церкви. Единство человеческой природы здесь — это некая аксиоматическая данность, не нуждающаяся в дополнительном обосновании. Кажется, что все здесь понятно. Мы, реагируя, например, на воспаление в пальце, не можем сказать, что страдает только палец, а не наше тело. Весь организм мобилизует свои ресурсы для преодоления инфекции, поднимая общую температуру тела, изменяя параметры крови и прочее.

Верно и то, что мы также не можем сказать, что страдает только наше тело и что все происходящее с ним не касается нашего духа. Ведь болезнь влияет на содержание наших мыслей, на наше настроение, на нашу работоспособность, на нашу духовную жизнь.

Раскрывая дальше тему влияний, мы заметим, что влияние это амбивалентно: не только телесные состояния влияют на состояния духовные, но и духовные — на телесные. Кроме того, если мы начнем размышлять над теми зависимостями, которые имеются между нашими телесными состояниями и состояниями окружающего нас мира, то не сможем не заметить, что состояние нашего тела находится в зависимости также и от состояний окружающей нас среды. В этом смысле мир является неким продолжением нашей телесности, от которой человеческий дух и тело не могут отгородиться и которой не могут себя противопоставить.

Влияние адамова греха на окружающий его мир оборачивается обратным влиянием мира на человека. Мы видим, что в отношении состояний души, тела и окружающего мира имеется некоего рода транзитивность, исходя из которой и нужно понимать слова апостола Павла о том, что все творение, а не только некая представленная человечеством часть, нуждается в освобождении от рабства тлению.

Таким образом, экономИя — христианское учение об божественном домостроительстве нашего спасения — превращается в экологию, учение о спасении окружающего нас мира. Осмысливая взаимосвязь человека и творения, мы можем сделать и вывод наоборот: землетрясение в Индонезии может повлиять на полет бабочки в Америке, или — если вернуться к нашему понятийному аппарату — изменения в окружающем мире способны изменять самого человека (и душевно, и материально).

Как считал известный русский богослов Владимир Лосский, «человек воипостазирует космос», иначе говоря, не Бог, как ошибочно полагал Спиноза, а именно мир обретает свое самосознание в человеке, что находится в полном согласии с библейским представлением о человеке, как о «венце творения». При таком подходе, эко-логия и эко-номИя — эти два идентичных по своему лингвистическому значению слова, изначально фиксирующие разные аспекты реальности, — сливаются и идентифицируются в едином сотериологическом контексте. И проблема истощения природных ресурсов и загрязнения окружающей среды делает экологический аспект сотериологии как никогда актуальным.

Мы знаем, что искони Церковь концептуализировала и ситематизировала свое учение только под давлением неблагоприятных обстоятельств. Святой Иларий Пиктавийский говорит, что только  «злоба еретиков вынуждает нас совершать вещи недозволенные, выходить на вершины недостижимые, говорить о предметах неизреченных, предпринимать исследования запрещенные; заблуждения других вынуждают нас самих становиться на опасный путь изъяснения человеческим языком тех тайн, которые следовало бы с благоговейной верой сохранять в глубине наших душ». Экономийная сторона христианского вероучения прекрасно раскрыта нашими святыми отцами, но сторона экологическая требует детальной разработки, поскольку она еще по-прежнему нам кажется какой-то факультативной, даже небогословской, навязанной нам светскими авторами. Уже не «злоба еретиков»,  а вызовы глобальных изменений в мире, злоба алчного, бесчувственного человека, пребывающего во власти культа потребления, заставляют нас «говорить о неизреченном» и «совершать недозволенное», отстаивая право творения Божия на полноту, а вместе с этим — и на освобождение.

Благодарю за внимание! 

+Филарет
Митрополит Минский и Слуцкий,
Патриарший Экзарх всея Беларуси